Много ли людей могут похвастаться тем, что любят свою работу? Удивительное дело, на самом деле ничтожно мало. Людям нравится жаловаться на то, что их что-то не устраивает, что они хотели бы для себя иного, только единицы делают что-то ради достижения цели. Не любить свою работу является чем-то вроде нормы, потому что действительно, это же работа, а как можно любить работу?
Очень просто, нужно просто сопоставить положительные стороны работы с тем, что тебе подходит, а отрицательные с тем, что ты можешь игнорировать. И тогда идеальная работа найдется, останется только заполучить ее.
В работе Андреа можно было найти превеликое множество изъянов. Порой, нужно было подняться в самые темные ночные часы и ехать на место преступления, в ее работе было много крови и прочих подробностей человеческой жизнедеятельности, она имела дело с трупами, в конце концов. Но она была одинока и не всегда могла уснуть, так что ночные часы можно игнорировать, к крови она давно привыкла, и трупы хотя бы не умрут повторно во время операции. Видите? Сплошные плюсы, если взглянуть на это с ее точки зрения. С точки зрения другого человека это просто ужасно. Но на вкус и цвет, как говорится.
Поэтому, когда ее вызвали на осмотр тела на месте происшествия, она без колебаний собралась и направилась по указанному адресу. Криминалистика до сего дня, была самым интересным опытом в ее профессиональной карьере. Ей нравился тот ни с чем несравнимый азарт от самого факта наличия преступника. То есть - противника. Чужого, вражеского сознания, которое ты должен понять и переиграть на его поле ради того, чтобы поймать. Конечно, над делами работает целая группа криминалистов, а преступник зачастую один одинешенек, но факта это не отменяет. Гоняться за преступниками не ее работа, но вот интеллектуальная составляющая вопроса была достаточно интересной. И хоть областью ее экспертизы являлась только судебная медицина, ничто не мешало ей анализировать факты, а потом про себя радоваться, если угадала, за чашечкой горячего кофе, плескаясь в лучах воображаемой славы, в уюте своей небольшой квартиры.
В этот раз, прибыв на место происшествия, еще не дойдя до тела, она заметила несколько прелюбопытных фактов. Во-первых, явные следы недавно разразившегося сражения уже кое-что говорили ей о жертве. Кто бы этот человек ни был он не хотел умирать и был в некоторой степени уверен, что у него есть шанс, если он окажет сопротивление. То есть, скорее всего, кто-то обученный сражаться. Первым что приходило на ум было то, что жертва кто-то из военной среды, и она здесь не только из-за того, что местности был нанесен ущерб, а значит это дело армии. Но нет, на убитом не оказалось формы, что впрочем, это ни о чем не говорит, никто не обязан носить форму в свое свободное от службы время. Версию с военным исключать нельзя.
- А это вы, - поздоровался с ней кто-то из прибывших на место военных. Она не стала акцентировать на этом человеке свое внимание, вряд ли он представлял для нее хоть какой-то интерес. - Тут то еще зрелище, доктор Бертран. Неизвестный, просто лежал на этом самом месте в луже крови, когда его нашли.
Женщина слегка наклонила голову вправо, давая понять, что услышала, но до ответа так и не снизошла. Зачем? У нее своя работа, а у этого человека определенно своя им совершенно необязательно вести светскую беседу. Ей это всегда казалось странным. Вот труп лежит, а людей так и тянет поговорить о погоде. Может еще чайку выпить?
Андреа присела на корточки и окинула тело внимательным взглядом. Мужчина средних лет, много крови, но нет видимых повреждений кожи, кровь в свое время просто хлестала из всех естественных отверстий. Изо рта, носа, из ушей... слезные каналы тоже забиты сгустками крови. Бертран подозрительно прищурилась. Налицо были все признаки серьезных внутренних повреждений, а в таких случаях можно было что-то сказать только после вскрытия. Однако... она еще раз мельком осмотрелась и нахмурилась. Была драка. Серьезные внутренние повреждения, полученные в драке. Не внезапно открывшееся внутреннее кровотечение, ни резко скачущее давление к этому отношения не имеют, тут что-то совсем иное.
Она натянула на руки резиновые перчатки и решила более внимательно осмотреть тело, но уже первое прикосновение, дало ей наводку. Она сдвинула брови на переносице и с силой надавила трупу на живот. И о чудо, думать больше не пришлось.
- У него месиво вместо внутренних органов, - сделала она свой вердикт и поднялась на ноги. - Полагаю, вот вам и причина смерти. Подробности после вскрытия, как всегда.
Это было ее знаком к тому, что если больше тело никому не нужно, то тело можно уносить. Андреа тяжело вздохнула и отошла в сторону. Она знала, что именно могло вызвать подобного рода повреждения, не так уж и сложно было догадаться. Она читала на что была способна эта наука о преобразованиях. Создание и разрушение, практически божественная сила, если ты в состоянии запомнить все элементы объекта этого создания или разрушения.
Чертова алхимия.
Наверное, именно в такие моменты заядлые курильщики достают из кармана пачку сигарет и делают несколько глубоких затяжек, то ли для антуража, то ли чтобы успокоить нервы. Она же просто окинула безучастным взглядом место происшествия, снующих туда-сюда специалистов, и под конец зачем-то посмотрела себе под ноги. Вообще полезное занятие, если подумать, можно заметить что-то полезное для следствия.
Но это не твоя работа.
Уже собираясь развернуться и уйти, как ей на глаза попался лежащий на земле предмет, который блеснул в лучах утреннего солнца. Ведомая внезапным приступом чисто женского любопытства, она подошла к нему, но поднимать не стала. Зачем? Она и так прекрасно видела, что это такое, эти часы ни с чем не спутать.
- Эй! - окликнула она одного из следователей. - Да, да, вы, в очках. Я тут вам нашла кое-что. Жертва - государственный алхимик.
Почему жертва, а не нападавший? Да потому что всем криминалистам известно о том, что этот случай нападения не первый.
Надо сказать, что примерно в этот момент, Андреа и собиралась покинуть место событий, потому что это действительно никак не относилось к ее работе. Потом, когда ее спросят, она расскажет, что причиной смерти послужила алхимия разрушения, посредством которой, нападающий превратил внутренние органы в кисель, но для верности надо еще посмотреть на эти внутренние органы, которые теперь кисель. У каждого свои тонкости. Но сегодня был не ее день. Каким-то неведомым образом, несколько чрезвычайно активных служителей закона умудрились увлечь ее за собой в ближайшие переулки, по только что найденному  от часов следу с формулировкой, что "может быть еще тело".
Сама Бертран в этом очень сильно сомневалась, и лезть ни в какое потенциально опасное место, зная свои ограниченные возможности, как боевой единицы, ей ой как не хотелось.
И не зря, потому что виновный в произошедшем, как выяснилось, далеко уйти не успел.

Поздравляю, Бертран, ты только что вляпалась во что-то дурно пахнущее.
Да, после той злополучной практики в полевых условиях, что ей устроили ишварские теракты, ей бывало, порой, скучновато в тишине и покое мирной жизни. Но это совершенно не значило, что Андреа рвалась навстречу приключениям, опасности, и тому подобному. Вовсе нет. Да ей хотелось некоторого интереса в работе, разгадывать загадки, помогать находить убийц, чувствовать свое интеллектуальное превосходство, однако, то что с ней происходило сейчас нельзя было сравнивать с тем, к чему она стремилась. Это было то, от чего теряли голову любители приключений, адреналиновые маньяки, которым доставляло удовольствие подвергать свою жизнь опасности. Она же терпеть не могла, когда люди по глупости рискуют своей жизнью. Ей нужна была хороша причина, ради которой можно пойти на риск, пусть это будет даже борьба за свои убеждения, но это все равно причина. А смертью за принципы это не назовешь, если сейчас она просто по глупости умрет от руки убийцы, чьей основной целью даже не она является, а просто потому что оказалась не в то время и не в том месте.
Все произошло как на замедленной съемке. Бравые служители закона, что на полном серьезе считают, что могут справиться с человеком, который только что убил не кого-нибудь, а государственного алхимика, вот они есть, готовятся стрелять, а вот их уже нет, и не нужно быть медиком ее уровня, чтобы понять, что они мертвы. Ей бы бежать, но даже раненный убийца, все равно быстрее и подготовленнее, чем она. Да и кого она обманывает, он подобрался к ней вплотную, а она и глазом не успела моргнуть, о побеге не может быть и речи. У нее просто нет другого шанса, кроме как попытаться убедить его... вербально. Если, конечно, убийца будет склонен к разговору, что не факт.
Ее мозг с трудом регистрировал, сказанное им, да и вообще с трудом регистрировал все вокруг, она с трудом осознавала смерть тех самых констеблей, что втянули ее во все это. Она впервые оказалась в таком положении. Обычно, все с чем ей приходилось мириться - это последствия. Когда она была врачом, то она спасала те жизни, которые могла спасти, после того как все самое страшное уже произошло. Сейчас от нее не требовалось даже никого спасать. Просто определить характер повреждений. Поэтому нет ничего удивительного, что на какое-то мгновение окружающий мир для нее сузился до размеров крошечной точки. Она слышала как будто бы сквозь вату, и видела все как в замедленном действии, но при этом не могла пошевелиться.
- Кто ты?! Отвечай!
Это оказало на нее должное воздействие и привело в чувство, словно бы рывком выдернув из какой-то вязкой субстанции. Состояние было примерно как после взрыва, сначала ты не замечаешь, что творится вокруг, с трудом ориентируясь в пространстве, а потом, резко все возвращается на свои места. Изначально, ее удивила сама постановка вопроса, но потом до нее начали доходить слова, произнесенные им до этого. Он замешкался потому что она женщина?
Чудесно. У меня только появился шанс выжить, потому что убийца шовинист.
- Я медик, - похоже, что в текущей ситуации лучшим для нее выходом было отвечать быстро и по существу. А какой именно она медик, ему знать совершенно не обязательно. Вдруг у него со всеми служителями правопорядка счеты? И не важно чем она занимается, алхимией, охраняет правопорядок или препарирует трупы.
Она, наконец, нашла в себе силы присмотреться к убийце повнимательнее. Слухи о нем давно витали в подвалах морга, да и не только. Темная кожа, страшный исксообразный шрам рассекающий лицо и злые красные глаза. Ишварит, без сомнения. Что хуже - мстительный ишварит. Она имела с такими дело, когда была еще молоденькой двадцатилетней девушкой. Именно такие подрывали площади, здания и вообще все, до чего могли дотянуться. Их можно было понять, Андреа и сама не была женщиной самый благородных помыслов, она понимала ярость, понимала, что такое пытаться отплатить за причерченное зло. Но оказаться среди жертв этой ярости, просто потому что оказалась не в том месте и не в то время?
А тебе сегодня несказанно везет, Энди.
Можно было вкладывать в эту мысль сколько угодно сарказма, но ей действительно очень повезло, потому что ишварит ей попался не только мстительный, но и раненный. А она все еще помнит, как оказывать первую медицинскую помощь раненным. Действительно, возможно, глупой смерти можно избежать с помощью не менее несуразного, но счастливого для нее стечения обстоятельств. Осталось только определить, насколько убийца благоразумен, как бы странно это не звучало. Будучи медиком, она касалась вопросов психологии, хоть и вскользь. Но это заставило ее осознать, что среди убийц только крошечная доля тех, кто совершает преступления в связи с психическими расстройствами. Обычно же это все лишь эмоции, которые могут захлестнуть каждого. Сколько бы жизней она не спасла, она прекрасно знала, что и она способна на убийство, оставаясь при этом совершенно психически здоровой.
- Если кровь и дальше будет так хлестать, вы далеко не уйдете.

Отредактировано Andrea Bertrand (2015-02-26 12:43:36)

Какая ирония.
Надо сказать, в ее карьере не было ничего более занимательного, чем недавнее предложение вступить в группу криминалистов под командованием подполковника Маэса Хюза. Она приняла эту перспективу с несвойственным себе энтузиазмом.  Во многом это было ощущение того, что ее успехи были признаны и замечены кем-то кроме нее самой, во многом это было предвкушение чего-то интересного, потому что как бы сильно ее не раздражали алхимические преобразования с человеческим телом, это были занимательные случаи, если смотреть на это с чисто профессиональной точки зрения. С чисто человеческой же точки зрения, часто это было нечто отвратительное. И вот, ее берут в команду, которая должна помочь с поимкой одного из самых успешных в своем квесте по уничтожению государственных алхимиков преступника этих дней. Шрама. Она сразу же взялась изучать отчеты других профессионалов из Восточного города, которые дали бы ей какие-то зацепки о том, что искать, если она столкнется с его работой, и надо отметить она допустила досадный промах, отмахнувшись от идеи, что преступник окажется достаточно близко дабы как-то ей досадить и пошла с этими констеблями. А преступник оказался достаточно близко, да еще и ранен. И теперь тащил ее за собой по проулкам, явно купившись на ее не такой уж тонкий намек, что она может ему помочь.
Его ищет весь Централ, она состоит в специальной команде по его отлову, а он тащит ее за собой по грязным переулкам, и не то чтобы она могла ему что-то на это возразить.
Еще раз, какая ирония.
Хотелось сорваться на сарказм и поинтересоваться, кто учил его так обращаться с женщинами, потому что, она вполне в состоянии идти сома и адекватно осознает свое положение, но что-то ее останавливало. Наверное, то что ее только что схватил за грудки серийный убийца. Тут хочешь не хочешь, а придержишь язык. В конце концов, какой бы прямолинейной она не была она не была прямолинейной идиоткой. Андреа не была сильна в психологии, однако, не нужно было быть гением, чтобы определить, что за человек перед ней. Шраму уже совершенно точно нечего было терять. Он был человеком. выполняющим определенную миссию, не психопатом, как можно было подумать, поэтому если она не стоит у него на пути, то у нее действительно есть шанс уйти, нужно только грамотно разыграть свои карты. В первую очередь, не стоит ему знать, что одна из тех, кого хоть как-то заботит его поимка. Если удастся удержать в секрете то, что она вообще хоть как-то связана с расследованиями убийств - тем лучше.
Бертран не тешила себя пустыми надеждами, что ей удастся вывести преследователей на его след, или же, что еще глупее - самой поймать преступника. На ее стороне было лишь то, что убийца государственных алхимиков ослаблен и у него после операции не будет выбора кроме как отпустить ее. Конечно, у нее всегда есть шанс воспользоваться хитростью, совершить врачебную ошибку, которая его в итоге убьет, но... Но она давала клятву. Она не настолько трясется над своей жизнью, чтобы ее нарушить.
- Можете не переживать, у меня феноменально хорошая память, - помимо ее воли в ее голосе все равно послышались нотки легкого раздражения, от того, что ее буквально волокли за собой, не позволяя сохранить хотя бы иллюзию достоинства.  - Но могу ли я надеяться на вашу честность?
Да она была напугана тем, что перед ее носом только что были убиты два констебля, но если женщина и могла чем-то похвастать в своей жизни - так это железными нервами. Она видела смерть каждый день. Люди не первый раз умирали у нее прямо перед носом, просто впервые это случилось... таким образом. Достаточно для того чтобы ненадолго ее шокировать, недостаточно для того чтобы окончательно выбить ее из колеи. Ее голова теперь не переставая работала. И возможно, всего лишь возможно, ей надо бы думать о своем долге перед государством и обществом, но мертвой она сможет сделать еще меньше. Сейчас ее задачей было выжить и… если повезет узнать что-то полезное для следствия.
Она никогда никому не обещала лезть в драки, не так ли?
- Я же сказала, что я медик.
Андреа достаточно бесцеремонно, но в то же время медленно, чтобы не вызвать нежелательных реакций отцепила от себя пальцы ишварита, чтобы спокойно порыться в своей медицинской сумке, которую она всегда брала с собой на выезды. Там не было ничего такого, что может помочь спасти жизни к сожалению. Пинцет, резиновые печатки, спирт, чтобы продезинфицировать руки на всякий случай, поскольку некоторые трупы просто не в том состоянии, где осторожность бывает лишней, несколько ватных тампонов и пластиковые пакеты. Да, иногда тело нужно было собирать по частям. Однако, это не значит, что это нельзя было никак использовать в данной ситуации.
- Рана не задевает никаких жизненно важных органов, насколько я могу судить, и находится далеко от главных артерий, - иногда было легче сопровождать процесс разговором, чтобы пациент не пугался, или в данном случае случайно не убил своего медика. - Поэтому я прижгу ее с помощью спирта, закрою ее ватным тампоном и зафиксирую.
Из всего необходимого под рукой у нее не было только бинта, поэтому ей ничего не оставалось кроме как пожертвовать для дела часть своей белой блузки. Учитывая, что рана была на боку у Шрама, а он был мужчиной не маленьким в ход пошли оба ее рукава, порванные и в считанные минуты повязанные друг с другом лоскуты. Еще меньше времени ей потребовалось для того, чтобы действительно бесцеремонно плеснуть на рану спирт, зажать ее и перебинтовать. У нее была с этим практика, о которой он не любила вспоминать.
- Но это только временная мера. Рану нужно зашить, а вам восстановиться от потери крови.

Отредактировано Andrea Bertrand (2015-03-18 11:03:52)

Надо сказать, что еще ни разу в своей жизни до этого момента Андреа не была никем похищена. Скажем прямо, она никому не была нужна, чтобы ее похищать, да и сейчас все сложилось так, как сложилось только потому что она оказалась ни в том месте и не в то время. Так что опыта в таких делах у нее было мало и она не могла сказать в какой момент она могла повести себя неправильно, или же когда ее реакции на окружающую действительность перестали быть здоровыми. Где-то на подкорке головного мозга билась назойливая мысль, что свою пресловутую прямолинейность надо бы засунуть куда подальше, когда имеешь дело с убийцами, но привычка - вторая натура, не так ли? Она привыкла говорить прямо и по существу, и не считала эту свою особенность ни смелостью, ни дерзостью, ни глупостью. Просто так сложилось, что ее работа, которая стала для нее все равно что всей ее жизнью - это огромное хранилище фактов, иногда очень и очень нелицеприятных, которые просто необходимо воспринимать как должное. У нее было множество инструкций на случай как спасти жизнь в той или иной ситуации, или как правильно вскрывать тело на той или иной степени разложения, но в данный момент она чувствовала себя девочкой, не получившей даже среднего образования.
Что поделать, никто не писал инструкций на случай, если тебя похищает маньяк убийца. Который плюс ко всему предлагает тебе довериться ему. Впрочем, в одном он действительно прав. Выбора у нее немного. То есть, совсем нет.
Всю свою жизнь она сторонилась двух типов людей. Идиотов, и фанатиков. И так уж вышло, что теперь ее жизнь зависит от одного из них. А как еще можно назвать человека, который решил уничтожить всех государственных алхимиков во имя одному ему понятного возмездия? Если каждый из родных жертв терактов сейчас бы встал и начал выслеживать оставшихся в живых ишваритов, на что бы стала похожа эта страна?
Честно говоря, ей было абсолютно все равно кто он такой и какие у него причины делать то, что он делает. Она понимала месть. Действительно понимала. Месть ответственным лицам... это вполне объяснимый концепт. Но его квест абсолютно контрпродуктивен, так как он сейчас просто охотится на людей выполнявших чей-то приказ сверху. Ужасный приказ, но действительно был ли у них выбор? Наверное, был, но мало кто хотел прослыть трусом, не правда ли? У кого-то на кону стояла карьера, у кого-то семья, у кого-то еще что. Не то, чтобы она собирается ему об этом говорить. Иногда стоит придержать язык за зубами, какой бы прямолинейной она не была.
Бертран затянула узел своей импровизированной повязки потуже и вытащила несколько мешавшихся белых ниток, что неаккуратными лохмами свисали с оборванных краев ткани. Это было в ее характере, так как она терпеть те могла, когда где-то что-то торчало. Ее работа всегда отличалась безупречностью. Только самые аккуратные швы, только самые тонкие надрезы, ничего лишнего, нарушающего внешний вид. Примерно в этот момент она услышала шум, что совершенно точно издавался обыскивающими место событий констеблями. Была только единственная проблема - ее похититель тоже их слышал.
Господи прости, ну что за пещерные манеры.
Ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не попытаться стряхнуть с себя грубую хватку Шрама, но она знала лучше, чем совершать настолько резкие движения. Как бы не неприятно ей было ощущать, что ее тянут за собой, не заботясь при этом о ее достоинстве, потому, что о каком достоинстве может идти речь, когда тебя дергают так, что ты спотыкаешься. Она понимала, что вряд ли кто-то на месте Шрама стал бы проявлять безупречные манеры. Он не мог быть уверен в том, что она действительно рациональный человек и не станет совершать глупостей. Также он не мог знать насколько сильно она ценит собственную жизнь, чтобы думать в первую очередь о спасении себя любимой, а уже потом, обо всех остальных.
- На моей совести также будут и жизни тех, кого вы убьете после того как я с вами закончу, - все же не удержалась от комментария женщина. - Не велика разница.
Для себя она придумала вполне рациональное объяснение почему это не должно ее беспокоить. Она в свое время спасла достаточно жизней, чтобы считать, что на ее имя есть своеобразный депозит. Не хотелось бы его разбазаривать, но в экстренных ситуациях этого хватит, чтобы успокоить совесть.
- Я предпочитаю думать о собственной жизни в данный момент, спасибо.
И именно поэтому, было очень важно, чтобы ее нашли. Да, Шрам сказал, что отпустит ее сразу же как она его подлатает, но умный человек не стал бы оставлять свидетелей. Да что там, она сама на его месте не стала бы оставлять свидетелей. Это нецелесообразно, отпускать человека, который может привести ищеек к тому месту, где ты был всего несколько часов назад. Который может рассказать о тебе. Который знает с какой именно скоростью ты сможешь передвигаться и какие физические нагрузки ты сможешь себе позволить, а какие нет, а значит и рассчитать как далеко ты уйдешь от того места за данное тебе время.
Нет, на его месте Андреа бы себя убила. А поэтому, когда они завернули в очередную подворотню, она как можно более естественно завела свободную руку за спину и разжала ладонь с белыми нитками, которая до этого была отчаянно сжата в кулак.